Суд обязал министерство культуры Пермского края в течение десяти дней со дня вступления решения суда в законную силу расторгнуть трудовой договор с Борисом Мильграмом на основании п. 7.1 ч.1 ст.81 Трудового кодекса Российской Федерации, а также признать незаконными приказ министерства культуры Пермского края от 21.06.2023 года о применении дисциплинарного взыскания в виде замечания к Мильграму и бездействие министерства культуры Пермского края, выразившееся в неприятии мер по увольнению худрука в связи с утратой доверия.
На прошлой неделе газета «Звезда» подробно писала об этом конфликте. Поводом для иска прокуратуры стала работа над спектаклями Пермского Театра-Театра режиссера Александра Пронькина (Москва), который приходится Борису Мильграму зятем. Театр подал об этом (о возможном возникновении конфликта интересов) уведомление в минкульт несвоевременно и получил от учредителя замечание. 28 ноября судья Ольга Будилова приняла решение по иску прокуратуры – уволить Мильграма в вязи с утратой доверия. И вот мотивированное решение, подтверждающее этот вердикт… Мы попросили прокомментировать его Оксану Пономареву, адвоката Бориса Мильграма:
– Решение несправедливое. Борис Леонидович Мильграм – честный человек, масштабная творческая личность, руководитель, который вложил душу в театр и его развитие, поднял его на уровень федеральной узнаваемости. Заключенные Театром контракты с Александром Пронькиным на 100 процентов соответствуют процедуре закупке у единственного поставщика и исполнены в полном объеме на условиях, максимально выгодных для театра и принесли театру более 20 млн руб. дохода. Теперь конкретно о том, что, на мой взгляд, неверно и несправедливо в решении суда.
Суд перечисляет десятки принятых Мильграмом мер по предотвращению конфликта, которые упоминали ответчики, и тут же добавляет, что, по мнению суда, они таковыми не являются, потому что такие меры принимались в театре на постоянной основе, были установлены для всех договоров на постановку спектаклей, а не только с Пронькиным.
Однако закон не требует принятия уникальных мер (суд, кстати, не ссылается на какие-либо положения закона, чтобы подтвердить свое суждение). Закон требует принятия мер, которые позволяют урегулировать конфликт интересов, исключить возможность личной заинтересованности повлиять на условия договоров, на порядок их исполнения. Именно такие меры и были приняты Мильграмом, и были эффективны. Спектакли были не только поставлены, но поставлены за очень маленький гонорар (в два-четыре раза ниже рыночной стоимости на аналогичные услуги) и принесли театру доход более 20 млн руб. и продолжают приносит доход, так как до сих включены в репертуар театра. При этом от проката спектаклей Пронькин доход не получает, Мильграм доход не получает. Доход получает театр, чтобы жить и развиваться дальше. Но этим обстоятельствам суд оценки не дал.
Более того, если суд считает, что меры по предотвращению конфликта (самоустранение от определения условий сделки (стоимость, сроки), коллективный выбор поставщика, делегирование полномочий, отказ от выгоды, низкий гонорар, коллективная приемка результата и т.д.) – это обычные для Театра меры и действия, то ведь это означает только одно: художественный руководитель театра построил такую систему, в которой исключается предоставление преференций кому бы то ни было и обеспечивается высокая эффективность деятельности театра. А цифры говорят сами за себя: более 300 млн. дохода за 2024г., более 20 млн – доход от спектаклей Пронькина. Эти цифры в решении суд не приводит, оценку этим количественным объективным показателям урегулированности конфликта суд не дает, хотя ответчик такие доказательства в суд представил, а прокурор эти доказательства не опроверг. И это в высшей степени несправедливо.
Не менее несправедливо и то, что суд без каких-либо правовых оснований лишил Мильграма базовых трудовых гарантий: права на учет смягчающих характеристик, права на учет личности, продолжительности работы, права на оценку тяжести совершенного проступка, права на соблюдение срока привлечения к дисциплинарной ответственности. При этом судом не приводятся положения закона, которые исключают возможность применения ст. 192 ТК РФ (личность), исключение ч. 3 ст. 193 ТК РФ (срок) при привлечении работника к дисциплинарной ответственности за коррупционный проступок.
Любой работник (видимо, кроме Мильграма) имеет право на определенность своего правового положения. Это означает, что ни один работник не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, в том числе за коррупционный проступок, за пределами одного месяца с момента обнаружения и трех лет с момента совершения (для служащих срок: шесть месяцев с момента обнаружения и три года с момента совершения). Оба срока применяются одновременно. И это не сроки обращения в суд. Это срок привлечения к ответственности. Сроки истекли. Судом этому юридически значимому обстоятельству дана неверная оценка.
В одном из заседаний по этому делу в первой инстанции, когда в очередной раз суд отказал в установлении смягчающих обстоятельств, представлении доказательств, относящихся к характеристике деятельности Мильграма как руководителя, работника, я сказала: «Даже преступник, совершив злостное, подчас кровавое преступление, имеет право на смягчение наказания, на учет обстоятельств совершения преступления, на представление характеризующего материала, касающегося обстоятельств его жизни, его личности. Почему же в деле о привлечении к дисциплинарной (не уголовной!) ответственности, Мильграм лишен такого права, гарантированного ему Трудовым кодексом?» Суд прервал меня и попросил не отвлекаться.
И вот, что мы видим в решении суда на этот счет: «не влияют на выводы суда положительные характеристики Мильграма Б.Л., наличие профессиональных наград, доводы ответчиков и третьего лица о малозначительности проступка, об отсутствии утраты доверия со стороны работодателя к руководителю ГКБУК «Пермский академический Театр-театр» Мильграму Б.Л.».
А ведь п.7.1. ч. 1 ст. 81 ТК РФ, на которую ссылается суд в обоснование, содержит формулировку «Работодатель вправе уволить...» Не обязан... а вправе. И это право реализуется с учетом характеристики работника и обстоятельств совершения проступка. Но, видимо, не в этом деле.
Не менее интересно и то, что суд забыл оценить довод Мильграма о том, что он ненадлежащий ответчик в деле, так как не может исполнить решение суда: не может ни уволить себя, ни отменить приказ о замечании.
О нарушении норм материального права, о неверном установлении и оценке обстоятельств по делу, об уклонении от установления обстоятельств, имеющих значение для дела, и о многом другом, мы будем писать в апелляционной жалобе, и надеяться на то, что политическая подоплека не помешает объективному и беспристрастному рассмотрению дела, надлежащему применению норм права.
Автор: Наталья Земскова