Мрак, свет и дым: вся правда о премьере «Иоланты» в Пермском оперном под занавес сезона

В Пермском академическом театре оперы и балета – премьера оперы П.И. Чайковского «Иоланта».

Музыкальный руководитель и дирижёр – Артём Абашев. Режиссёр-постановщик – Марат Гацалов. Художник-постановщик – Ксения Перетрухина.

Трудно было подобрать что-то более «логичное» и эффектное для завершения театрально-концертного сезона, чем эта одноактная опера Петра Ильича, образец позднего музыкального романтизма.

«Слишком короткая, чтобы заполнить вечер», до отказа наполненная оперными шлягерами, без которых не обходится ни один концерт классической музыки, она неожиданно стала «выдохом»-дополнением Дягилевского фестиваля. Который в этом году благополучно остался без театральных постановок... Публика-то везде ходит одна и та же.

После сакрализованных ночных концертов musicAeterna (больше похожих на мессы и рассчитанных «только на меломанов»), где в основном звучали сочинения современников, хотелось немного классики.

А в «Иоланте», что ни дуэт или трио, то шлягер, что ни ария или ансамбль, то оперная цитата. Тем не менее, «Иоланта» в постановке Абашева и Гацалова во многом оказалась неожиданной и в чем-то шокирующей.

Никаких намёков на средневековую Францию даже в буклете; действие происходит не столько в условном государстве, сколько в кромешной тьме. Все персонажи одеты в белое, костюмы (художник по костюмам – Лёша Лобанов) – тоже условны: кто-то во фраке, кто-то в длинном блузоне (или в женском брючном костюме), кто-то – в искусственной шубе.

Потоки света (художник по свету – Илья Пашнин) идут вначале вертикально, затем горизонтально, справа налево, и очень скоро начинаешь понимать, отчего так неуверенно, точно слепцы, передвигаются по сцене артисты. Им просто не видно ничего!

Придумав «тьму», постановщики разом решили все режиссерские сверхзадачи: поскольку быстро перемещаться нельзя, исполнители либо осторожно сидят, либо стоят в мизансценах, как вкопанные.

И если образы короля Рене (Гарри Агаджанян, Владимир Тайсаев) и Роберта, герцога Бургундского (Василий Ладюк) в некоторой степени решены и пластически тоже, то Борис Рудак в партии Водемона как стоял истуканом с первых минут появления на сцене, так и закончил спектакль.

Несмотря на состоятельное вокальное исполнение, Водемон Рудака мало чем отличается от его же Принца в «Трех апельсинах» и даже от Хозе в «Кармен», слепленных словно по одному лекалу: добрый, честный, несколько ограниченный и растерянный малый смотрит на мир во все свои наивные глаза...

А поскольку режиссерские задачи «решены», режиссера здесь во многом заменяет художник. «Иоланта» – один из самых стильных спектаклей, выпущенных Пермским оперным после отъезда Теодора Курентзиса.

Ксения Перетрухина, многократный лауреат национальной театральной премии «Золотая маска», конечно, вытащила постановку. Оформленный минималистски, спектакль решен исключительно в черном и белом.

После прозрения героини к черно-белому добавляется зловещий красноватый свет; красное солнце неумолимо поднимается на заднике, режет глаза контр-светом, разрушая прекрасный иллюзорный мир роз и голубок...

«Иоланта» – последняя опера Чайковского, написанная на исходе XIX века и предвосхищающая ужасный XX век, век глобальных войн, катаклизмов, век массового уничтожения людей. Это и видит в финале прозревшая Иоланта, от этого ее хотел оградить отец...

Вроде бы несложная на первый взгляд и так любимая постановщиками опера со сказочным сюжетом (и глубоким философским подтекстом) не всегда давалась даже маститым оперным режиссёрам. Марат Гацалов, режиссер драматического театра, осваивая оперную сцену, мог этого и не знать.

Но то, что он об «Иоланту» «споткнулся», очевидно. В результате, великолепно оформленный (да и просто красивый) спектакль буквально распадается на части – каждая составляющая живет сама по себе, словно в роскошном дивертисменте.

Сама по себе поет Иоланту Зарина Абаева, прима театра, сам по себе звучит оркестр... Даже в таком рисунке роли, практически одним пением с небольшой драматической составляющей Абаевой удается создать убедительный образ, которому веришь.

То же самое и с ансамблями. Безупречно выполненные и буквально завораживающие ансамбли, вмиг наполнившие действие жизнью, заканчиваются – вместе с ними теряется и объем... И чем ближе к финалу, тем устойчивее ощущение профессионального, очень четко составленного концерта.

Пика оно достигает в момент той самой арии «Кто может сравниться с Матильдой моей...», блестяще исполненной баритоном Василием Ладюком. Ладюк легко перекрывает и оркестр, и всех остальных, его слышно даже в фойе, зал скандирует от восторга, зал кричит «бис!».

И, кажется, певец уже готов повторить знаменитую арию и делает нарочитый знак дирижеру, но тот продолжает спектакль, как ни в чем не бывало...

Василий Ладюк стал солистом Пермской оперы в сезоне 2020-2021 г.г., успев до этого сделать международную карьеру. В его послужном списке – Большой и Мариинский театры, Михайловский театр, Красноярский театр оперы и балета, а также мировые оперные сцены. Безусловно, это – приобретение. Ходят «на Павлову» и Абаеву, будут ходить и «на Ладюка».

Станет ли приобретением для театра новая «Иоланта», пока остается вопросом. Многих повергла в недоумение сплошная дымовая завеса в финале. Мы уже привыкли, что без сценического дыма у нас теперь не обходится ни одна постановка.

Но на «Иоланте» творилось нечто невообразимое – хоть топор вешай. Может быть, зритель и стерпит такое количество дыма раз в месяц, а вот стерпят ли голосовые связки певцов?..

Наталья Земскова
info@zwezda.su
^{Использованы скриншоты телеэфира «Вести-Пермь».}