Пермское отделение Союза театральных деятелей России выпустило сборник воспоминаний ветеранов.
В книге «О времени и о себе» (16+) повествование ведут люди, посвятившие жизнь театру. Чтобы автобиографические очерки были между собой «зарифмованы», составители предложили авторам анкету из шестнадцати вопросов, среди которых, например, есть пункты о любимых ролях и педагогах, послевоенном детстве, возможности и «роскоши быть самим собой» и даже о наличии шестого чувства!
Софья Григорьевна Ляпустина (много лет прослужившая в Пермском отделении СТД), автор-составитель этого удивительного сборника, преследовала, кажется, единственную цель – зафиксировать, удержать, проанализировать время, воссоздавая его усилиями целого авторского коллектива. В результате, открывая книгу, мы видим не столько срез театральной жизни Перми второй половины XX и начала XXI века, сколько панораму социально-культурной жизни в «формате 3D».
Творческие усилия сорока пяти авторов (среди них народные артисты РФ Владимир Гуляев, Михаил Скоморохов, заслуженные артисты РФ Лидия Волкова, Владимир Дроздов, Василий Костоусов, Александр Миронов, Ева и Татьяна Смирновы, Кирилл Шморгонер и другие) невольно воссоздали контекст уходящей эпохи. И этот текст читается, как роман!
Татьяна Казаринова, преподаватель ПГИИК о Евгении Панфилове:
«Однажды я уехала по делам института в Москву. Женя был ужасно огорчён, узнав о моей командировке. В этот период он готовил спектакль «Бег» по произведению Михаила Булгакова. Через несколько дней я вернулась – Женя был мрачен. На репетицию он пригласил не только меня, но и известного критика и педагога Т.Н. Тихоновец. Сам Панфилов исполнял роль Хлудова, что, несомненно, осложняло процесс репетиционной и постановочной работы. Мой вердикт был суров: спектакль сырой, премьеру надо переносить.
Что тут было...
Женя орал диким голосом на артистов, которые плохо танцевали и исказили его замысел, на меня - «как я посмела уехать в такой напряжённый момент». Татьяну Николаевну трясло от всей этой бури, артисты спрятались в кулисах. Наш разговор шёл на повышенных тонах довольно долго. В конце концов, я заявила, что ухожу, коли балетмейстер не желает прислушиваться и работать над своими огрехами и намеревается выдать полуфабрикат, прокатиться за счёт былых заслуг и т. п.
Уходя, я подумала – это конец. Конец нашей дружбе и славе Панфилова! Татьяна Николаевна пыталась успокоить обоих, потихоньку успела шепнуть мне, что я права, но Жене нужно помочь, иначе... Мы обе знали, что будет. Через час Женя позвонил и сказал, что ждёт меня завтра в десять утра на репетиции. Я поняла, что ночь для него пройдет без сна, но завтра к утру у него будут найдены решения. На следующий день мы работали без перерыва над каждой сценой до 18 часов. Премьеру не отменили, и в 19 часов открылся занавес. Артисты были измотаны, но никто не жаловался. Успех был потрясающий.
Женя сказал: «Ну, вот! А вы говорили, что премьеру надо отменять. Мы справились!». В этом был весь Панфилов – экстремал в творчестве, максималист и трудяга, а главное – талантище!».
Виктор Ильев, преподаватель ПГИИК о своей семье:
«Как можно забыть о том, как в августе 1956 года к нам в Ростов-на-Дону приехал в гости мой 106-летний болгарский дед, не видевший моего отца более сорока лет, то есть, с того самого момента, как 18-летний отец в двадцатые годы, оставив отчий дом, бежал в СССР, переплыв Дунай с такими же беженцами, как и он... Дед приезжал к своему сыну в Ростов-на-Дону не просто так. Я запомнил его мистическое предсказание о том, что, возвратившись на родину, он в октябре умрёт... Всё так и случилось.
За очень короткое время, что он был у нас в гостях, он дал моему отцу последние мастер-классы по обрезке и уходу за виноградом на нашей даче. Когда-то дед был достаточно богатым человеком, имел свои виноградники и занимался виноделием... (...) Осенью, после сбора винограда, как вспоминал мой отец, все собирались на праздник у костра с непременным приглашением цыган, которые пели, танцевали и играли на скрипках. Вино дед поставлял из Болгарии даже к Императорскому дому в России...»
Владимир Дроздов, заслуженный артист РФ, актёр Пермского академического театра драмы о самом ярком воспоминании детства:
«Я был совсем еще маленьким, когда у нас в Перми сгорел старый Цирк. (...) Цирк был деревянный, горел ярко и быстро. Мама убежала на пожар, а меня закрыли дома. Пожар был рядом, но его от меня загораживали соседские дома.
В это время у нас был на гастролях аттракцион «Дрессированные львы», в котором участвовали лошади и несколько львов. Когда цирк загорелся, львы начали страшно рычать. Дрессировщик бросился в огонь и открыл клетки. Лошади и львы выскочили из горящего здания, но в это время цирк уже был окружён десятком сбежавшихся на пожар взрослых и детей. Умные лошади сбились в кучу, стояли смирно и только вздрагивали всем телом, а львы обезумели от горя и шума, пожарным не удалось их отсечь от толпы и струями воды из брандспойтов загнать в вагончики. И тогда дрессировщик стал стрелять из револьвера, который у него был всегда с собой. Он застрелил всех львов... А потом сел и заплакал...
Я только видел дым, бегущих людей, но потом много раз слышал рассказы об этом случае, и мне стало казаться, что я всё это видел. Стоит мне закрыть глаза, как я и сейчас вижу, как пылает цирк, освещённые ярким огнём лежат убитые львы, на одном из них сидит дрессировщик и вытирает слёзы измазанными копотью руками. А невдалеке стоят испуганные лошади и люди, потрясённые его героизмом и горем...»
Валентина (Якушева) Дроздова, руководитель Народного театра драмы г. Добрянка о детском самодеятельном театре:
«Ехали мы с мамочкой от линии фронта, из Кёнигсберга. И родилась я уже в мирной Добрянке через восемь месяцев после победы в 1946 году, 3 января. С детства знала, кем буду. Как себя помню, мечтала о сцене. Видимо, подтолкнули меня к этому влюблённость в куклы, книги, сказки и необычный талант мудрой бабушки. У неё была такая выразительная речь, чуть ли не стихами говорила, всё какие-то прибаутки, поговорки. И потом, когда мы с соседскими ребятами устраивали концерты, придуманные мной сценки становились гвоздём программы. Публика, взрослые и дети, шла по нашим самодельным билетам, но со своими стульями. Аншлаг и успех были обеспечены. Ведь все зрители были своими!»
Татьяна Тихоновец, театральный критик, председатель экспертного совета Национальной театральной премии «Золотая маска» о Коми-Пермяцком театре драмы:
«Коми-пермяцкий театр – это почти единственный театр в российской провинции, где многие десятилетия сохраняется единство актёрской школы. Три выпуска артистов были выращены в национальных студиях ЛГИТМИКа. К первому ленинградскому набору принадлежит и Владимир Дмитриевич Гуляев, при котором театр стали называть «кудымкарским чудом». (...)
Судьба ждала его в родном городе, не дала свернуть в сторону. В Ленинград Гуляев уехал, будучи едва тронут культурой, а вернулся образованным интеллигентным человеком, с осознанием долга перед своим народом и перед театром, который его воспитал. И долг этот он отдавал всю свою жизнь...»
Галина Куличкина, кандидат филологических наук, профессор кафедры журналистики ПГНИУ:
«Пять или шесть лет я прозанималась в хореографической студии дворца под руководством молодых руководителей Л.П. Сахаровой и Г.К. Кузнецовой (обе позже стали известными педагогами-основателями пермской балетной школы). Сегодня в электронных архивных базах данных не найдёшь сведений об этом эпизоде из жизни знаменитых представителей балетного искусства... Некоторые из наших студийцев спустя время переходили в Пермское хореографическое училище, и это было серьёзным стимулом для занятий...
Мне нравилось ходить в студию, но пришло время, и я поняла, что природных данных для большого балета у меня нет. Но в моей памяти навсегда остались и занятия у станка, и вечерние репетиции, хлопоты по примерке балетных пачек, привыкание к балетным туфлям, проблемы с причёской перед концертами, чтобы ни один волос с головы не падал. Сценические костюмы нам шили бесплатно, балетную обувь – тоже. Когда наступал час выхода на сцену, это был апофеоз детской радости... Мы возвращались домой без родителей, им на наши концерты ходить было некогда. Мой папа вообще думал, что я буду инженером.
...Казалось бы, сорок пять авторских монологов, никак не связанных между собой и объединённых одним лишь параметром – временем действия. Но где-то на семидесятой странице текста вдруг начинаешь улавливать скрытые импульсы и «пунктирные» связи, которые нет-нет, да проявятся, чтобы воссоздать как будто бы недостающие фрагменты. Вдруг начинаешь слышать голоса давно ушедших людей театра, тех, чьих воспоминаний здесь вроде бы нет, но без которых портрет времени был бы неполным; одно изложенное событие дополняет другое, и перед читателем встаёт «голографическая картина» событий недавнего прошлого.
Летопись воспоминаний (дизайн Олега Трушникова), изданная тиражом сто экземпляров при поддержке министерства культуры Пермского края и Союза театральных деятелей РФ, уже сейчас обещает стать библиографической редкостью. Презентация сборника состоится в Доме актёра 26 октября.
Наталья Земскова
