ДРУГИЕ ТАЛАНТЫ ГРИНА
Александр Грин не только был одаренным автором прозы, на протяжении всей жизни он писал стихи, а также рисовал акварелью.
О ПОЭЗИИ ГРИНА
Стихи Александр Грин начал писать в детстве, посылал их в журналы, но их не печатали. Как у многих подростков, они носили подражательный характер. Одна из таких имитаций текста Пушкина «Собрание насекомых» привела к тому, что подростка выгнали из училища: педагоги обиделись на его язвительные строчки. Первые зрелые стихотворения, появившиеся в печати, тоже носили сатирический характер. А его «Элегия» (подражание Лермонтову) была весьма популярна среди революционной общественности:
Когда волнуется краснеющая Дума,
И потолок трещит при звуке ветерка,
И старцев звездный хор из лож глядит угрюмо
Под тенью фиговой зеленого листка,
Тогда смиряется души моей тревога,
И, затаив мечты о воле и земле,
И, истребив морщины на челе,
Сквозь потолок я вижу бога.
Сатира была излюбленным приемом в раннем поэтическом периоде творчества Грина. В конце XIX века появляются романтические стихотворения «Молодая смерть», «Бродяга», а также любовная лирика. В стихах «Молчание», «Единственному другу», «Придешь ты – и счастьем повеет» поэт создает романтические образы возлюбленной в лучших традициях русской классики.
В дни боли и скорби, когда тяжело
И горек бесцельный досуг,
Как солнечный зайчик, тепло и светло
Приходит единственный друг.
Как мало он хочет, как много дает
Сокровищем маленьких рук,
Как много приносит тепла и забот
Мой милый, единственный друг.
Революция и Первая мировая война изменили поэзию Грина. Для сборника «Война и герои» (12+) Александр написал стихотворение «Военный узор», описывающий солдатский быт, а революцию встретил своеобразными стихотворными репортажами.
В толпе стесненной и пугливой
Огнями красными знамен
Под звуки марша горделиво
Идет ударный батальон.
Спокойны, тихи и невзрачны
Ряды неутомимых лиц…
То смерти недалекой злачный
Посев неведомых гробниц…
Но вскоре Грин испытал уныние и разочарование от происходящего. И появились такие строчки о революционной столице новой страны.
«Про Петербург»
Убогий день, как пепел серый,
Над холодеющей Невой
Несет изведанною мерой
Напиток чаши роковой.
Чуть свет – газетная тревога
Волнует робкие умы:
Собратьям верную дорогу
Уже предсказываем мы.
Увлечение стихотворчеством закончилось в конце 20-х годов, но поэзия уверенно поселилась в прозе Грина. Не столько рифмованными бесхитростными строчками, скорее самим строем романтических противопоставлений, поэтикой образов. Интересно, что в 60-е годы с ростом интереса к писателю были сделаны попытки публикации его стихотворений. Однако критики были против, отказываясь признавать лирический талант прозаика, пока не вмешался известный поэт Леонид Мартынов: «Я считаю, что нужно издавать все, что вышло из-под пера Александра Грина, в том числе и все его стихи».
Искусство, творчество никогда не принесет зла. Оно не может казнить. Оно является идеальным выражением всякой свободы.
Александр Грин
Сейчас стихотворения Грина можно прочитать и в интернете, и в собрании его сочинений.
ЖИВОПИСЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ГРИНА
Александр Грин, как он сам пишет в «Автобиографической повести» (16+), с детства недурно рисовал, особенно хорошо копировал. В годы учебы создал собственный журнал – не только написал, но и проиллюстрировал его. Всегда брал в свои поездки кисти и краски, писал акварелью. К сожалению, его рисунки не сохранились, однако первая жена писателя Вера Калицкая вспоминала, что Грин нарисовал обложку для своего первого сборника рассказов «Шапка-невидимка» (12+), вышедшего в 1908 году. Издатель Котельников не хотел тратиться на художника и предложил Грину оформить обложку самому.
Увлечение живописью отразилось во многих рассказах и повестях Грина. В них часто встречаются персонажи-художники, описывается сам процесс создания картин, присутствует немало экфрасисов – подробных описаний произведений изобразительного искусства, упоминаются разнообразные техники живописи и скульптуры. Они встречаются в рассказах «Черный алмаз», «Искатель приключений», «Фандаго» (все 12+) и др.
Тем самым автор подчеркивает столь важное для него магическое воздействие визуального образа на человека. Например, в культовой повести «Алые паруса» (12+) автор через картины раскрывает характер и предначертание жизни своего героя капитана Грэя. Юный Грэй закрашивает краской гвозди, приковавшие руки Христа к распятию. А полотно, изображающее морской пейзаж, зажигает воображение юноши любовью к морю.
Иногда увиденная картина срабатывает как триггер для писателя. Например, и сюжет, и название романа «Дорога никуда» (16+), по воспоминаниям Нины Грин, появилось благодаря одноименной работе Джона Гринвуда, которую писатель увидел на выставке английских гравюр. Будучи от природы визуалом, Александр Грин стал настоящим живописцем в своей прозе, которая в итоге оказалась кладезью для кинематографистов, если учесть множество экранизаций произведений писателя.
ИСКАТЕЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ (12+)
Фрагмент рассказа
Аммон, отступив, увидел внезапно блеснувший день – земля взошла к уровню чердака, и стена исчезла. В трех шагах от путешественника, спиной к нему, на тропинке, бегущей в холмы, стояла женщина с маленькими босыми ногами; простое черное платье, неуловимо лишенное траурности, подчеркивало белизну ее обнаженных шеи и рук. Все линии молодого тела угадывались под тонкой материей. Бронзовые волосы тяжелым узлом скрывали затылок. Сверхъестественная, тягостная живость изображения перешла здесь границы человеческого; живая женщина стояла перед Аммоном и чудесной пустотой дали; Аммон, чувствуя, что она сейчас обернется и через плечо взглянет на него, – растерянно улыбнулся.
Но здесь кончалось и вместе с тем усиливалось торжество гениальной кисти. Поза женщины, левая ее рука, отнесенная слегка назад, висок, линия щеки, мимолетное усилие шеи в сторону поворота и множество недоступных анализу немых черт держали зрителя в ожидании чуда. Художник закрепил мгновение; оно длилось, оставалось все тем же, как будто исчезло время, но вот-вот в каждую следующую секунду возобновит свой бег, и женщина взглянет через плечо на потрясенного зрителя.
Аммон смотрел на ужасную в готовности своей показать таинственное лицо голову с чувством непобедимого ожидания; сердце его стучало, как у ребенка, оставленного в темной комнате, и, с неприятным чувством бессилия перед неисполнимой, но явной угрозой, отпустил он шнурки. Упала занавесь, а все еще казалось ему, что, протянув руку, наткнется он, за полотном, на теплое, живое плечо.
– Нет меры гению и нет пределов ему! – сказал взволнованный Кут. – Так вот, Доггер, откуда ты уходишь доить коров? Хозяин моего открытия – великий инстинкт. Я буду кричать на весь мир, я болен от восторга и страха! Но что там?
Он бросился к той занавеси, что висела слева от входа. Рука его путалась в шнурах, он нетерпеливо рвал их, потянул вниз и поднял над головой свечу. Та же женщина, в той же прелестной живости, но еще более углубленной блеском лица, стояла перед ним, исполнив прекрасную свою угрозу. Она обернулась. Всю материнскую нежность, всю ласку женщины вложил художник в это лицо. Огонь чистой, горделивой молодости сверкал в нежных, но твердых глазах; диадемой казался над тонкими, ясными ее бровями бронзовый шелк волос; благородных юношеских очертаний рот дышал умом и любовью. Стоя вполоборота, но открыто повернув все лицо, сверкала она молодой силой жизни и волнующей, как сон в страстных слезах радости.
Тихо смотрел Аммон на эту картину. Казалось ему, что стоит произнести одно слово, нарушить тишину красок, и, опустив ресницы, женщина подойдет к нему, еще более прекрасная в движениях, чем в тягостной неподвижности чудесным образом созданного живого тела. Он видел пыль на ее ногах, готовых идти дальше, и отдельные за маленьким ухом волосы, похожие на лучистый наряд колосьев. Радость и тоска держали его в нежном плену.
– Доггер, вы деспот! – сказал Аммон. – Можно ли больнее, чем вы, ранить сердце? – Он топнул ногой. – Я брежу, – вскричал Аммон, – так немыслимо рисовать; никто, никто на свете не может, не смеет этого!
И еще выразительнее, полнее, глубже глянули на него настоящие глаза женщины.
Почти испуганный, с сильно бьющимся сердцем, задернул Аммон картину. Что-то удерживало его на месте; он не мог заставить себя пройтись взад-вперед, как делал обыкновенно в моменты волнения. Он боялся оглянуться, пошевелиться; тишина, в коей слышались лишь собственное его дыхание и потрескивание горящей свечи, была неприятна, как запах угара. Наконец, превозмогая оцепенение, Аммон подошел к третьему полотну, обнажил картину… и волосы зашевелились на его голове.
Что сделал Доггер, чтобы произвести эффект кошмарный, способный воскресить суеверия? В том же повороте стояла перед Аммоном обернувшаяся на ходу женщина, но лицо ее непостижимо преобразилось, а между тем до последней черты было тем, на которое только что смотрел Кут. Страшно, с непостижимой яркостью встретились с его глазами хихикающие глаза изображения. Ближе, чем ранее, глядели они мрачно и глухо; иначе блеснули зрачки; рот, с выражением зловещим и подлым, готов был просиять омерзительной улыбкой безумия, а красота чудного лица стала отвратительной; свирепым, жадным огнем дышало оно, готовое душить, сосать кровь; вожделение гада и страсти демона озаряли его гнусный овал, полный взволнованного сладострастия, мрака и бешенства; и беспредельная тоска охватила Аммона, когда, всмотревшись, нашел он в этом лице готовность заговорить. Полураскрытые уста, где противно блестели зубы, казались шепчущими; прежняя мягкая женственность фигуры еще более подчеркивала ужасную жизнь головы, только что не кивавшей из рамы. Глубоко вздохнув, Аммон отпустил шнурок; занавесь, шелестя, ринулась вниз, и показалось ему, что под падающие складки вынырнуло и спряталось, подмигнув, дьявольское лицо.
Александр Грин, 1923 год
Живое наследие Грина
БЛИСТАЮЩИЙ МИР
По мотивам одноименного романа Грина в 1984 году на студии «Мосфильм» был снят фильм «Блистающий мир» (12+). Режиссер Булат Мансуров использовал в своей экранизации сюжеты рассказов «Пропавшее солнце», «Канат» и «Корабли в Лиссе» (все 12+). Лента стала одним из лидеров проката, в год выпуска ее посмотрело более шести миллионов зрителей.
Герой этой фантастической истории по имени Друд наделен способностью летать. Правитель города и его дочь Руна пытаются использовать способности юноши для покорения мира. Друд преодолевает их коварство, встречает любимую девушку Тави и вместе с ней улетает из мира корысти.
Таким образом режиссер изменил трагическую концовку романа Грина. В поисках «летящей» пластики режиссер пригласил на главные роли артистов балета Тийта Хярма (Друд) и Илзе Лиепу (Руна). В роли главного злодея Дауговета, миллиардера и тайного правителя города, а также в роли его брата-близнеца, начальника полиции снялся известный советский актер Павел Кадочников. В других ролях популярные артисты кино: Лев Прыгунов, Игорь Старыгин и Юрий Катин-Ярцев. Фильм исполнен эстетикой декаданса, ассоциациями с картинами художников, в частности, Марка Шагала. Фильм получил специальный приз Международного кинофестиваля научно-фантастических фильмов «Фантаспорту» в Португалии.
